Иллиада [2017, худож. А. Лебедев] - Гомер

— Если ты заберешь у меня Брисеиду, я вернусь со своими воинами и флотом в Грецию. Можешь на меня больше не рассчитывать.

— Я тебя не держу. Обойдемся без вас. Можете уходить.

Разругавшись окончательно, полководцы в злобе и негодовании разошлись. Ахиллес удалился — в свой лагерь, где, правда, не стал пока ничего предпринимать, а временно бездельничал.

Агамемнон же, подумав, решил все-таки отправить Хрисеиду к отцу, не забыв при этом умилостивить богатыми дарами бога Аполлона. Такое решение было верным и своевременным. Как только Хрис обнял свою дочь, проклятие Аполлона потеряло свою силу, и воинство Агамемнона очистилось, избавилось от язвы. Воины также принесли жертвы Аполлону в знак благодарности за счастливое избавление.

Но одно дело публично что-либо совершить, а другое — отомстить потихоньку. Тем паче, что жертвы принесены, боги его простили, а значит, можно и приступить к плану мщения. Злопамятный Агамемнон, без устали осыпая Ахиллеса угрозами, отправил своих людей насильно увезти от него Брисеиду.

Когда люди Агамемнона пришли к Ахиллесу, он не стал возражать и велел другу своему Патроклу  [19] привести девушку.

— Патрокл, сходи за Брисеидой, — попросил он.

Но такое насилие никого не могло оставить равнодушным. Брисеида в сопровождении воинов ушла, а Ахиллес вышел на берег и стал молить мать свою Фетиду об отмщении за оскорбление.

— Мама, мне нужен твой совет и помощь. Помоги мне покарать Агамемнона за нанесенную обиду.

— Конечно же, сын мой, — сказала Фетида. — Я всегда готова помочь тебе. Что же нужно делать?

— Попроси Зевса посодействовать троянцам. Пусть ахейцы увидят, что им не видать без меня победы.

Она пообещала попросить Зевса о восстановлении справедливости. И все бы сложилось хорошо… но в тот момент Зевса не оказалось на Олимпе. Конечно, когда он вернется на Олимп, то, безусловно, разберется с бесконечными распрями Ахиллеса и Агамемнона. Но тогда, когда грустный Ахиллес надеялся на его помощь, Зевс со всеми богами находился у эфиопов. На Олимпе его возвращения ждали не ранее чем на двенадцатый день с момента скандала.

Между тем Брисеиду привезли к Агамемнону.

Ахейские воины выздоравливали. Казалось бы, ничего не мешало готовиться к новому наступлению на Трою.

Но через некоторое время вернулся на Олимп Зевс. К нему тайно пришла Фетида, которая стала молить его выступить на стороне сына. Разве можно терпеть такую несправедливость?

— Конечно же, Фетида, как я могу отказать тебе! Я обязательно отомщу за обиду, нанесенную твоему сыну. Ахейцы дорого заплатят!

Зевс обещал ей, что осажденные троянцы будут победителями в сражении, пока Агамемнон не искупит свою вину перед Ахиллесом.

Но на Олимпе, как и всюду, страсти тоже кипели нешуточные. Гера, ни от кого не скрывавшая своей недоброжелательности по отношению к троянцам, прознав о том тайном совете, пагубном для ахейцев, которым она покровительствовала, разозлилась. Ее раздражение понятно.

— Как же так! Отдать победу троянцам? Не бывать этому! — негодовала она.

Во время пиршества Гера набросилась с негодующими словами на Зевса, и они, конечно же, поругались.

Распри Геры и Зевса опечалили весь сонм богов. Но безвыходных положений не бывает.

Гефест вернул им веселье и хорошее настроение. На Олимпе любили погулять и повеселиться. И опять же повод нашелся — боги ведь, казалось бы, нашли общий язык.

Но это только казалось…

Ликование продолжалось до наступления ночи, когда боги, прекратив пиршество, легли спать.

Ночь окутала пеленой землю.

Спали воины, спали боги на своем Олимпе. Только Зевс думал, как помочь Ахиллесу отомстить за нанесенную обиду. У него, разумеется, было много возможностей.

Но… Он выбрал не самое зловещее, но изощренное мщение, а именно…

Ночью к Агамемнону, который спал после нелегкого дня, спустился Сон.

— Спишь? Это хорошо… Зевс велел тебе готовить армию к походу на Трою. Да, не удивляйся. Иди один, без Ахиллеса. Ты победишь троянцев без него. Не медли, надо срочно собираться. Веди свою армию на сражение. Ты победишь. Такова воля Зевса!

Когда Агамемнон проснулся, он сначала не мог поверить в свое обольстительное сновидение. Неужели он наконец завоюет Трою? Агамемнон мечтал об этом. Еще бы! Взять Трою без Ахиллеса!

Он решил поторопиться и собрать на бой всех ахейцев.

Агамемнон встал со своего ложа, оделся и взял меч. Он ни секунды не сомневался в том, что одержит победу. Ему и в голову не приходило, что Зевс послал Сон для того, чтобы отомстить за нанесенную Ахиллесу обиду.

Так что он был настроен решительно и по-боевому.

Надо было рассказать полководцам о своем сне и призвать их к бою, для чего Агамемнон собрал старейшин и народное собрание.

Но для начала он решил испытать боевой дух своих войск, нужно было проверить, как настроены бойцы.

— Воины! — обратился Агамемнон к своему войску. — Сколько лет сражаемся мы у стен этого города! Думаю, что пора заканчивать войну и уходить от стен Трои. — И Агамемнон притворно советует всем возвратиться в отечество.

Народ, утомленный войной, не понял намерения царя и разволновался. Все быстро бросились к кораблям, чтобы готовиться к отплытию.

— Стойте, куда вы? — закричал Одиссей, правитель Итаки. — Неужели вы не понимаете, что Агамемнон хотел испытать вас. Всех, кто покинет поле битвы, ждет жестокая кара.

В общем, случилась паника. Кто-то вернулся, а кто-то продолжал готовиться к отплытию в Грецию. Но тут с неба снизошла Афина Паллада. Она обратилась к Одиссею, и он, прислушавшись к ее советам, нашел нужные слова и укротил народное смятение.

А главное, он наказал одного из бунтовщиков, Терсита. Человека злого и плохого воина.

— Зачем нам Елена? — кричал Терсит. — Поедем домой. Давайте оставим Менелая и Одиссея тут одних. Пусть они сами и разбираются. Неужели вам не надоело стоять под стенами Трои?

Одиссей не стал ждать, пока мерзавец закончит свои провокационные речи, и уложил его на землю одним ударом.

Наступило затишье. Все внимали словам Одиссея. А он выступил перед собравшимися с пламенной речью, призвал всех к сражению, вспомнив, между прочим, прежние, счастливые знамения и пророчество Калхаса.

А что он пророчил? Правильно, он говорил, что Троя будет взята в десятый год брани.

— Никто не смеет думать об отъезде, пока Троя не будет нашей! Мы должны бороться до победы! Разве ахейцы могут отступить?

Агамемнон уже начинал раскаиваться в своей распре с Ахиллесом, но главное — не показать этого перед воинами.

Он выступил вслед за Одиссеем:

— Ахейцы! Я призываю вас готовиться к решающей битве, — с жаром стал он воодушевлять всех собравшихся. — Я видел вещий